Удар молнии. Дневник Карсона Филлипса - Страница 19

Я вернулся домой, вбежал в спальню и рухнул на кровать. Издевки одноклассников, грубости остальных и мои собственные сомнения снова и снова звучали у меня в голове.

«Извините, конечно, но встреча выпускников – ничто без платформы болельщиц!»

«Никто все равно эти „Хроники“ не читает».

«В художественном классе из них делают папье-маше».

Я подумал об ученическом совете… о «Хрониках»… о мисс Шарптон и маме… о бабушке и Мелери…

«Ты молодой, наивный. Тебе до сих пор кажется, что ты в самом деле сможешь…»

«I – это мнимое число. Воображаемое». I. Я.

Теперь мне уже никак не создать свой журнал. Я сделал все, что мог. Все, кроме… Есть еще один способ…

«Если уж ты даже Николаса Форбса и Скотта Томаса убедил писать для „Хроник“, тебе все под силу».

«Никсон такой скользкий тип, что с него ботинки соскакивают!»

«У всех есть тайны».

Еще не успев даже додумать мысль, я уже схватил трубку и набрал Мелери.

– Мелери, это Карсон, – сказал я. – Начинаем операцию «Кловергейт».

Решено. Хватит терпеть. Хватит быть паинькой. Хватит позволять им вытирать об меня ноги.

В понедельник утром у меня будут работы для журнала, даже если ради этого придется зашантажировать всю школу.

15 октября

КЛОВЕРГЕЙТ, ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Я сам отпустил себя с химии пораньше, чтобы поскорее найти Мелери и взяться за дело. Обошел кампус и обнаружил ее в художественном классе. Там лепили скульптуры, и у Мелери выходило нечто похожее на бюст Багза Банни.

– Мелери, пошли! – сказал я ей с порога. – Время Кловергейта!

– Но я леплю, – возразила Мелери, оглядываясь на учителя. Он раньше преподавал столярное дело и с тех пор остался без четырех пальцев и носит повязку на глазу. Определенно у него есть заботы поважнее, чем какой-то там прогул.

– Мелери, нет времени! – сказал я. Она была похожа на потерявшегося щеночка на перекрестке. Вещи свои Мелери собрала локтями, потому что все руки у нее были в глине.

– Эй, это же карандашный чувак со встречи выпускников! – вякнул какой-то осел. Я поприветствовал его средним пальцем, и мы ушли.

В классе журналистики мы с Мелери соорудили большую доску Кловергейта. На нее мы прилепили школьные фотографии моих первых жертв: Клэр Мэтьюс, тренера Уокера, Реми Бейкер, Николаса Форбса и Скотта Томаса. Да, я метил высоко.

– Поймаем матку – и вся колония наша, – сказал я.

– Ага, – согласилась Мелери. – Если только муравьи не озвереют и не казнят матку первыми, как у меня на муравьиной ферме.

Мы добавили на доску Вики Джордан и Дуэйна Майклса. Как я и говорил, шантажист я толерантный, а потому нацелился не только на популярных школьников. К тому же я решил, что они дополнят мой журнал приятным разнообразием.

– И чем нам их всех шантажировать? – поинтересовалась Мелери.

– Ну, на большинство у меня уже есть компромат, – сказал я. – Но насчет остальных не уверен. Впрочем, Колумб тоже не был уверен, что найдет Северную Америку. И знаешь, что он сделал, когда сюда добрался?

– Что? – спросила Мелери.

– Поработил всех индейцев в округе, – ответил я.

– А. – Мелери посмотрела на доску. – Ну берегитесь, маленькие индейцы.

– С некоторыми будет гораздо проще, чем с другими, – сказал я, размышляя, с кого начать атаку. – Запомни, Мелери, если со мной что-нибудь случится, «Хроники» и клуб писателей я завещаю тебе.

Мелери вытаращила глаза и разинула рот, и мне пришлось объяснять, что отчасти я пошутил и на самом деле моей жизни ничего не грозит.

– Кто первый? – спросила Мелери.

Я подошел поближе к доске и посмотрел на слащавую улыбочку Реми.

– Я начну с Фродо, – сказал я. – У нас с ней общий английский следующим уроком.

Несколько недель назад на сайте нашей школы я обнаружил забавный ник – Ежегодница-69. Тогда я не обратил на это большого внимания, кто ее знает, какая-нибудь шлюшка-девятиклассница под началом Реми. Но кто бы это ни был, почти на каждой странице он оставлял кучу гневных занудных комментариев.

«Зачем пускать буфетчиц на встречу выпускников? Пусть на кухне сидят!» – вот один из многочисленных хамских постов. – «Ненавижу буфетчиц больше, чем войну!»

Может ли быть, что это Реми свободу слова практикует? На выходных, размышляя, как бы к ней подобраться, я написал Ежегоднице-69 под ником Плохиш-2012.

«Привет, красотка, – написал я. – Люблю читать твои комменты на школьном сайте. Одинаково мыслим».

Несколько минут спустя она ответила:

«ОМГ, спасибо, наконец-то хоть кто-то заметил, лол».

Я подождал еще пару минут, играя в недотрогу.

«Лол, это кто?» – спросила Ежегодница-69.

«Я предпочитаю скрывать свою личность. Я как Бэтмен, – ответил я. – Только кубики у меня круче».

«Секссс! Я тоже скрываюсь. Люблю тайны, лол», – написала она. Я без понятия, что такого смешного она нашла в нашем разговоре. Иначе почему постоянно лолкает? Неужели правда там в голос ржет-не-может? – «А фоточку кубиков можно?» – спросила она.

Я нашел в Интернете фотку пресса Тейлора Лотнера и отправил ей. (Господи, надеюсь, никто и никогда не узнает, что я искал это в Гугле.)

«#^&$@ХТПБДБММ*%&@!!! – пришло мне в ответ. – Ты ваще существуешь?»

«А то», – ответил я и на этом закончил беседу.

И вот сегодня на уроке английского все достали ноутбуки, и я решил проверить, не ошибся ли насчет Реми. Я сидел в паре рядов позади и отлично видел экран ее компьютера.

Плохиш-2012 написал Ежегоднице-69. На экране Реми всплыло окошко. Бинго!